Проблема социального неравенства приобретает особый смысл. Вместо увеличения разрыва между богатыми и бедными страна может получить тотальный кризис доходов

Вице-премьер Татьяна Голикова ранее указывала на специфическую проблему неравенства, связанную с переходом экономики на инновационные рельсы.

Наступления экономического кризиса в мире ожидали, подразумевая, однако, "обычный" - циклический кризис. Но случился удар иного рода, связанный с пандемией, к чему власти - не только в России - оказались концептуально не готовы. Нет четкого ответа ни на один возникающий вопрос: ни о сценариях пандемии, ни о траектории выхода из кризиса, ни о том, надо ли сохранять прежнюю структуру экономики или пора создавать новую - и если да, то какой ценой. В переломный момент иначе звучат и те застарелые проблемы, которые не были решены до пандемии, - например, проблема неравенства.

Социально-экономическое неравенство остается ключевой проблемой для большинства жителей многих стран - вне зависимости от того, идет речь о развивающихся государствах или развитых. Это показало глобальное исследование холдинга "Ромир" и GlobalNR, проведенное весной 2020 года в десяти странах среди более чем 7 тыс. респондентов. В частности, им был задан вопрос о том, считают ли они разрыв между богатыми и бедными большой проблемой в своей стране.

"Топ-3 стран, где жители чаще всего утвердительно отвечали на вопрос, - это участницы БРИКС: Индия, Бразилия и Россия (86, 85 и 84% соответственно). В Китае и ЮАР мониторинг не проводился, - пояснили исследователи. - При этом даже в государствах с развитой экономикой преобладают те, кто считает разрыв между богатыми и бедным серьезной проблемой". Так, в Германии и Великобритании утвердительно на вопрос ответили 70% респондентов, а в США - 65%.

"Проблема разрыва между богатыми и бедными не нова", - признает президент исследовательского холдинга "Ромир" Андрей Милехин. Ранее декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Аузан напомнил в своем выступлении, посвященном экономике в условиях пандемии, что "та повестка дня, которая образовалась в мире к началу 20-х годов XXI века, не очень устраивала правительства: две проблемы в разных частях света поднялись как центральные - проблема социального неравенства и проблема изменения климата". Именно эти угрозы обсуждались как ключевые, в частности, на Всемирном экономическом форуме в Давосе в начале года. Теперь, по словам Аузана, произошло замещение повестки. Однако замещение не означает устранения застарелых проблем. Это означает другое: что указанные проблемы теперь "звучат" иначе и требуют, судя по всему, иных подходов к решению, чем те, которые могли быть предложены до пандемии.

Тот кризис, который сейчас переживает мир в целом и Россия в частности, стал шоком во многом потому, что именно к такому варианту развития событий власти не были готовы.

"Большинство стран пытаются применить те же меры, которые использовали для преодоления кризиса 2008-2009 годов. Но это не всегда эффективно. Еще в декабре прошлого года мир ждал кризиса, подразумевая "обычный" - циклический. Пандемия же втолкнула нас в структурный кризис", - сообщила в беседе с "НГ" доцент Российского экономического университета им. Плеханова Ольга Лебединская.

По словам эксперта, "экономика выхода из пандемии требует прямо противоположных мер - одновременное стимулирование спроса и предложения". "Разрешением структурного кризиса должно стать банкротство неэффективных фирм, но пойдут ли страны на это? Экономический кризис в результате пандемии может пойти по сценарию, противоположному тому, к которому готовятся правительства и центробанки ведущих стран, - предполагает экономист. - И о стагфляции (то есть о сочетании экономического спада и инфляции) мы будем говорить гораздо чаще, чем об инфляции". Люди будут беднеть по двум причинам: из-за роста цен и снижения доходов в результате падения производства.

Четкого ответа на вопрос о том, по какой траектории будет выходить из кризиса экономика - и мировая, и в каждой отдельно взятой стране, - нет. Будет ли это модель V-образного отскока или U-образного постепенного восстановления? Или нас ждет L-образный вариант, предполагающий, что после падения экономика останется лежать на дне без надежд на прежние драйверы роста в виде инвестиционного и потребительского спроса?

Мир оказался в концептуальном тупике, выход из которого нащупывается в режиме реального времени, ошибки неизбежны, и при этом нет надежд на те решения, которые казались эффективными раньше. Это же относится к социальным проблемам. В сложившихся условиях уместнее говорить уже не о том, что в мире будет нарастать неравенство, а о том, что тектонические сдвиги коснутся всех - падение доходов станет повсеместным, затронет по цепочке всех, и предпосылок для восстановления прежнего уровня жизни пока не наблюдается.

"Особенность текущей ситуации состоит в том, что под основным ударом оказались граждане со средним уровнем доходов и не работающие в бюджетном секторе. То есть те, чьи доходы напрямую зависят от уровня экономической активности в стране. Текущий локдаун лишил этих людей возможности зарабатывать, и никакие меры поддержки не способны компенсировать их потери", - сказал "НГ" заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв.

"Сейчас это явление коснется развитых стран, где средний класс исчезает и постепенно переходит в категорию бедняков, а вчерашние бедные становятся нищими. Это общемировой процесс, - пояснил первый вице-президент "Опоры России" Павел Сигал. - Что касается текущего кризиса, то уже сейчас понятно - его последствия сравнимы с глобальной войной, если смотреть на показатели падения ВВП в развитых странах".

В то же время Лебединская уточняет: "Возможность удаленной работы во время карантина сильно коррелирует с уровнем дохода и сокращается по мере его снижения. В первую очередь это касается белых воротничков".

По ее словам, неравенство, связанное с возможностью работать удаленно, ярко выражено географически, в том числе в нашей стране. "У многих работников выбора (здоровье или работа) фактически нет: в районах, где доход, образование и качество жилья хуже, работники чаще задействованы в сферах с частичной занятостью и с меньшей вероятностью могут работать удаленно", - пояснила она.

По уточнению Широва, гораздо опаснее будет не краткосрочный обвал доходов, а сохранение стагнации в уровне жизни в последующие годы. "Уровень неравенства зависит от социальной структуры общества, - сказал гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев и уточнил: - Для преодоления неравенства нужно не разрушение, а созидание".Так что еще один вопрос текущего кризиса: необходимо ли нам спасать прежнюю структуру экономики или надо создавать предпосылки для новой - и что тогда понимать под обновлением? Кто, какие отрасли и предприятия будут в новом авангарде? И какой будет цена их успеха?

В российском правительстве ранее уже указывали на специфическую проблему неравенства, связанную с переходом экономики на инновационные рельсы. "Высока вероятность усиления дифференциации по уровню доходов в зависимости от уровня образования в связи с переходом к инновационным технологиям производства, механизации и компьютеризации большинства рабочих мест", - сообщала в прошлом году на Гайдаровском форуме вице-премьер Татьяна Голикова. В то же время такие изменения в структуре рабочих мест могут, по ее уточнению, привести и к высокой конкуренции среди работников с высшим или средним профессиональным образованием.

В Международном валютном фонде (МВФ) предупредили: пандемия может привести к ухудшению перспектив трудоустройства тех граждан, которые имеют лишь начальное образование. При этом, по оценкам МВФ, существует вероятность того, что негативные экономические последствия пандемии практически не повлияют на занятость людей с более высоким уровнем образования. Хотя этот тезис вовсе не исключает предположений, что даже те работники, которые смогут сохранить занятость, тоже столкнутся с падением доходов на фоне всеобщей заморозки экономической активности.