Гузель Улумбекова: Советское и российское здравоохранение критиковать можно, но плевать в него нельзя

В начале декабря профессор Высшей школы экономики (ВШЭ) В.В. Власов опубликовал статью «Почему пора забыть наркома Семашко». Она вызвала у меня отторжение из-за уничижения достижений советской системы здравоохранения и ее создателя Н.А. Семашко. А ведь ВОЗ в 1978 году признала советское здравоохранение лучшим в мире.

Достойную отповедь публикации уже дал профессор П.А. Воробьев.

Хотела бы напомнить, во что обошелся нашему народу развал Советского Союза и последовательное разрушение государственного здравоохранения в угоду частному капиталу, в том числе западному. О роли в этом Всемирного банка написано в статье для «МВ» В.В. Гришина и А.В. Рагозина.

Идеологи рыночных реформ в здравоохранении — профессора ВШЭ С.В. Шишкин, И.М. Шейман и затем примкнувший к ним В.В. Власов, содействовали внедрению системы обязательного страхования с участием частных страховых организаций; переходу на частнопрактикующего семейного врача с разрушением педиатрической службы и поликлиник; сокращению коечного фонда государственных стационаров; внедрению оплаты медпомощи по клинико-статистическим группам (КСГ); вводу «эффективного контракта» для оплаты труда врачей и, наконец, запуску смертельной «оптимизации» 2011—2018 годов. Из всего этого удалось отстоять только педиатрическую службу благодаря стоическим усилиям профессора Л.М. Рошаля и академика А.А. Баранова. Против этой оптимизации боролась и я (подробно о вреде оптимизации и роли в ней ВШЭ написано во 2-м издании монографии «Здравоохранение России: Что надо делать», 2015 г., раздел 5.2—5.3, читать).

Власов заявляет, что российская система здравоохранения «после освобождения от коммунистов не может выбраться из социалистической колеи». Приведу факты, во что нам обошлось это «освобождение» в пользу рынка:

• В период с 1991 по 2023 год в России дополнительно умерли 14,7 млн чел. Этих смертей не было бы, если бы коэффициент смертности в стране остался на уровне 1980—1991 годов или как в «новых» странах ЕС, близких по уровню экономического развития (11,0 на 1 тыс. населения).
• В период с 1991 по 2023 год в России не родилось более 11 млн детей. Эти дети могли бы родиться, если бы коэффициент рождаемости в стране не снизился в 1999 и 2023 году (с 12,0 до 8,6 на 1 тыс. чел.).

Конечно, часть перечисленных потерь связана с падением уровня жизни населения после распада Союза, но немалый вклад в них внесли бездарные реформы здравоохранения и ее апологеты.

• В 2013 году ВШЭ обосновала пагубную «оптимизацию». Ее суть — найти дополнительные средства на оплату труда медработников в самой системе здравоохранения путем сокращения якобы неэффективных расходов. В результате в период реформы количество стационарных коек сократилось на 160 тыс. (на 14%), а количество врачей — на 46 тыс. (на 8%). Как следствие, мы подошли без резервов к пандемии COVID-19. И, несмотря на героические усилия медиков, это стоило стране дополнительно минимум 70 тыс. жизней (расчеты ВШОУЗ). А сегодня Власов, который также подписывал документ об оптимизации, цинично говорит о необходимости дополнительных вливаний в здравоохранение. Но поезд уже ушел, потерянные жизни не вернуть.
• В 2008 году была отменена тарифная сетка, а далее произошел переход на «эффективный контракт», то есть размер оплаты труда бюджетников стал зависеть от руководителей медорганизаций, что привело к вопиющим перекосам в зарплатах медработников в разных регионах (в два раза и более) и между разными организациями, а в отдельных случаях и к самоуправству их руководителей.
• Отмена регулирования количества и распределения аптек привела к тому, что там, где надо, их нет, а там, где не надо, они в каждом доме. Вплоть до 2010 года крен в сторону закупок зарубежных лекарств и медизделий привел к катастрофическому ослаблению отечественного фарм- и медпрома, а также связанных с ними отраслей.

  Вместо всей этой вредной для нашего здравоохранения деятельности надо было просто сохранить имеющуюся систему и сосредоточиться на увеличении ее финансирования с 3,2% ВВП (как это было в среднем во все годы после развала Союза) до 5% ВВП (как это принято в «новых» странах ЕС). Тогда средств хватило бы и на повышение оплаты труда медработников, соответственно, ликвидацию их дефицита и на современные технологии.

  Мое глубокое убеждение: мы должны вернуться к «семашкинскому скелету» здравоохранения, как неуважительно о нем выразился Власов, а это — планово-нормированная система управления; централизованное финансирование; тарифная сетка; оплата работы медорганизаций по смете; мощная профилактическая составляющая. Тогда будет и доступность медпомощи выше, и равенство регионов обеспечено, и экономия ограниченных ресурсов.

  Уверена, здравоохранение по Семашко вернется, и мы наконец-то победим все наносное.